Сказка о царе Никите
Персонажи
Предваряя последнюю историю про травму смены половой парадигмы, здесь тоже пометка для терапевтов в первую очередь.
Через самое ближайшее время нам в терапию точно принесут: истории родителей и детей, рождённых от процедуры ЭКО или суррогатной матери, детей, которые растут с однополыми родителями, вообще проблемы однополых пар, их отношений с родителями, религиозными конфессиями и собой. Чуть позже будут вопросы смены пола, смены идентичности (оно/асексуальность). А ещё, смена роли женщины в цивилизационном развитии, острые противоречия феминизации и, например, сурового патриархального уклада мусульманства.
И, хорошо бы, нам иметь некоторый набор терапевтических стратегий для всех этих случаев. Успешных, разрешающих стратегий.
Заключительная история: травма смены половой парадигмы: «Сказка о царе Никите», основные чувства — страх нового, запрет на сексуальные отношения.
Итак, царь Никита, у которого от сорока жён родилось сорок дочерей, столкнулся с тем, что его дочери, которые выглядят как женщины, не имеют половой идентичности реальной, у Пушкина поэтично это описывается как:
«…Одного недоставало.
Да чего же одного?
Так, безделки, ничего.
Ничего иль очень мало,
Всё равно — недоставало.
Как бы это изъяснить,
Чтоб совсем не рассердить
Богомольной важной дуры,
Слишком чопорной цензуры?
Как быть?.. Помоги мне, бог!
У царевен между ног…»
Разгульного и весёлого папашу это, конечно, знатно фрустирировало, и, опасаясь разных событий, он запретил упоминать проблемы секса и сексуальных взаимоотношений внутри двора.
Здесь, конечно, трудно не вспомнить классический типаж ханжи, который, знатно покуролесив в молодости, запрещает дочери возвращаться позже 10 вечера, и избивает ее за опоздание.
Но, конечно, проблема этого персонажа в том, что его самого не устраивали лично его сексуальные отношения. Это человек, который пробовал очень многое (сорок жён), но так и не описывается автором как человек, состоящий в паре. Скорее, это стареющий бисексуал/ка, полностью запутавшийся в своих желаниях.
При этом он полон решимости урегулировать вопрос с дочками «как принято», поэтому игнорирование для него лучший способ потянуть время, а вдруг «оно само».
Родители, которые вынуждены решать вопрос с тем, как дети иначе выбирают устроить свою сексуальную жизнь, с трудом могут себе представить, что выбор может быть иным. Здесь добавлю, что огромный сексуальный опыт отца/матери (в систему включены все значимые сексуальные связи, партнеры, отношения любовников/любовниц) может прямо повлиять на полный отказ от секса у ребёнка. Или его идентификация с котиком, например. Настолько невозможно «иметь дело» с травматическим материалом родителей, что лучшим выходом считается физически «перестать быть им».
Сюда же я добавила бы дисморфобию, которая, на мой взгляд, приобретает опасный характер у девушек совсем юного возраста, которые уже в 19 приходят на операции по изменению внешности: «я не хочу видеть в зеркале то самое лицо».
Характер этой травмы категорически отличается от желания быть «вечно молодой». Я подумаю, как ещё посмотреть в эту тему полем, ведь любая операция влияет на полевое состояние человека серьёзным образом.
Вернёмся к царевнам. Царевны живут «стерильно». Это не просто клетка, это вакуум, в которой разговоры о сексе вообще отсутствует, и тут мы переходим к сложному месту. Когда родители сами не решили вопрос секса, то учителями секса становится интернет. Интернет, даже в самых пошлых и радикальных видео, абсолютно бесполый. То, куда упадет какой-то сексуальный триггер, нам неведомо. Вероятнее всего это будет какой-то вид трансгенерационной травмы (семейной), но вообще, нет.
И тут наступает момент главного кризиса, царевнам пора социализироваться, а у них нет никакого ориентира для выбора партнера. И это не свобода выбора. Это, как раз отказ от этой свободы папы или мамы. Это желание отказаться от их судьбы и полового выбора целиком. Вообще.
