религиозные и социальныеаспекты самоограничения

Это текст про самоограничение и его роль в разных культурах, и, по мере сил, про его “полевое” устройство.
Необходимо отличать пост и аскезу, потому что у них различные религиозные корни, и это не совсем одно и тоже. 

Часть I 
Сама по себе аскеза известна с античности, греческое слово ἄσκησις имело значение «упражнение тела» или «упражнение ума и воли». В религиозном понимании впервые стало употребляться Пифагором и пифагрейцами, а они знатные были мистики, чего скрывать. Они считали аскезу сознательно избранным образом жизни, характеризуемый крайней скромностью и воздержанием самоограничением, прежде всего в удовольствии и роскоши. Эту идею восприняли ранние христиане. 

В христианской культуре аскеза была обращена прежде всего против половой потребности, символизирующей бренность материального мира: устранение всех удовольствий, связанных также и с приемом пищи, комфортом, впечатлениями окружающего мира („телесные радости“) должно было служить накоплению некоей „духовной энергии“, требующейся для обретения святости.

В Индии же аскетизм был не просто некоторой альтернативой обычной религиозности (мирской религиозности), но важнейшим и практически единственным источником идеалов и норм всей религиозной жизни этого субконтинента. 
Ни в одной другой религиозной традиции аскетизм не играл столь важной роли и не принимал такого массового и систематического характера. Основные религиозно-философские направления зародились и развивались именно в среде аскетов, хотя в ходе своей истории и выходили за ее пределы. 
Аскетами были Махавира, основатель джайнизма, Маккхали Госала, основатель адживики, Будда Шакьямуни, основатель буддизма, мыслители упанишад, создавшие монистическую доктрину тождества индивидуальной и мировой души. 

В исламе аскетизм обозначается термином зухд, а аскеты называются захидами. Ислам запрещает крайний аскетизм и призывает к умеренности в нём.

Часть II
От пифагорейцев до захидов, от ранних христиан до ньюэйджевских “женских кругов”, люди продолжают эксплуатировать две идеи: 
🔸накопление “хорошей энергии и заслуг” через разовое ограничение в мире материальном (например, Великий пост); 
🔸отказ от “мирского” в пользу “божественного” (аскеза, взятая лично на долгое время). 

И если в первой есть простая бытовая логика — “сейчас немного потерпим, а потом получим себе за это всяких благ”, то вторая претендует на исключительность во взаимоотношениях с трансцендентным: “я готов навсегда ограничить себя в еде или других материальных объектах, чтобы заслужить особое расположение непознаваемого (божественного) и особые привилегии в этой или следующих жизнях”. 
Первая, как правило, всегда материальная, так как диктует нам ограничить себя в чем-то извне, а вторая, безусловно, духовная, так как мы сами готовы внести в свою жизнь это ограничение. 

По мне, основная идея поста — направить внимание на “ту” сторону жизни, где ты весь во власти бОльших процессов, а основная идея аскезы — наладить с Богом диалог, который будет длиться всю жизнь. Поэтому первый может положить начало второму. 
Конечно, гораздо страшнее, когда благие идеи человечества начинают эксплуатировать люди не очень здоровые или не очень честные, тогда аскеза превращается в инструмент эксплуатации или манипуляции сознанием других людей.

А это пещера мудреца Васиштхи, где я помедитировала и решила написать этот текст. Если «читаете поле», то просто оцените чистоту этого места. 
Согласно легендам, Васиштха — один из Саптарши (7 мудрецов), он был главным жрецом линии царей, заявлявших о своем происхождении от Бога Солнца — Сурья Ванса, самым известным из которых был царь Шри Рама — воплощение Господа Вишну. 

Легенда повествует о том, что сыновья Васиштхи были убиты из-за махинаций мудреца Вишвамитры посредством применения ритуалов черной магии. Тогда Васиштха пришел к этому месту для того чтобы покончить с собой, утонув в водах реки Ганга. Но река Ганга отказалась его убивать. Тогда его жена, Арундхати, приняла решение остаться жить здесь, в мирной и спокойной атмосфере, чтобы пережить смерть их детей. Считается, Васиштха совершал аскезы (тапас) в течение нескольких сотен лет (Васишта был мудрецом, который оставался главным жрецом более пяти поколений царей, каждый из которых правил несколько тысяч лет).

Итак, любая наука о душе (религия, философия, психология) объясняет нам:

• кто мы;
• какие мы;
• для чего мы, как люди (человеческие наши цели);
• есть ли что-то бОльшее;
• для чего мы, как души (цели нашей души);
• как преодолеть трудности человеческие;
• как преодолеть трудности души.

Часть III
Во все эти вопросы — сущностные. 
И вот ещё какая мысль мне не даёт покоя! 
Мы все признаём закон резонанса, для нас он естественная часть ежедневной терапевтической практики. 
При этом, мы ориентируемся на то, каким должен быть терапевт, нам же ежедневно показывают и рассказывают соцсети: успешным, с супер высоким ценником за свои услуги, полностью «упакованным» всеми признаками достатка.
И тут мне хочется воскликнуть, как лопоухому иногенту: «А чо, бл*, если нет?!»
Почему перестало быть важно какой терапевт добрый, честный, справедливый? Какая у него духовная история и какие у него ценности? 
Возможно, он атеист или человек науки, подходит ли это вам? Возможно, именно такой нужен лично вам. 
Почему никому не интересно, как и кому терапевт несёт свои молитвы, если он религиозен? Какие эти молитвы? О чем они?Неужели ни странно, что мечты терапевта только в плоскости материального — о крутой тачке, доме с бассейном и успешном успехе? И это, извините, все, о чем этот человек мечтал в своей жизни? 
И оттуда, из этой полностью удобной материальной херни он снисходит к сирым и убогим поправлять их дела? Типа, компенсируя тем самым всю их боль, которая располагается в совершено ином «месте» — в душе?

Позвольте не согласиться.  
У меня есть четкое ощущение, что то самое «согласие» с полем, энергией, судьбой — это не про материальное. Это про мир душе (терапевта и клиента), которое достигается как раз воздержанием, а не безудержным потреблением. 
Коммерциализация системной терапии, да и вообще, всего, что связано с помощью душе, это не новое явление, но мы живем сейчас, и не можем не анализировать все части этого явления. 
И «успешность» терапевта, это совсем не про его финансовые достижения. Я тут не в белом пальто, я исключительно про резонанс 😉 
Никто не призывает идти в скит или отказаться от всех прелестей Сансары, но, товарищи, если вы верите в резонанс, то хорошо бы настраиваться на частоты святых, а не на Патрики и инстасамок. 
И известно это было людям задолго до того, как появилась психология, как наука.
 

Молитва, пост, аскеза — принципы взаимодействия с трансцендентным (божественно, «нечеловеческим» или «полевым», если хотите). 
Это настройка на потребности души, а не потребности тела. В моей картине мира терапия про душу, а не про деньги. 
Терапевту хорошо бы было быть устойчивым ко всем кульбитам жизни, связанным с баблом, а не миллионером. Чтобы именно такие потребности он мог «закрыть», своим клиентам. 
А это внимание совершенно к другим резонансам.

Техника«черная тетрадь»

Где-то год назад я придумала терапию работы с «тенью», выложу ее здесь, на всякий случай.
Терапевтическая техника называется «Черная тетрадь».

Заводим тетрадь/блокнот/заметку под паролем, в которую записываем все негативные и отрицательные переживания. Конечно, это сугубо личная вещь, вам нужно позаботиться о том, чтобы эти записи не были доступны никому кроме вас, скандалы никому не нужны.

Мы делаем это любыми нужными для этого словами, можно матом, вообще, все можно, это ваши личные рефлексии. Если вам необходимо проклясть кого-то на веки вечные, обвинить во всех смертных грехах — отличная история.
Я называю эту технику «Дневник моей ярости».

Как это делать технически?

• Записываются только ваши лично претензии, переживания, обвинения и эмоции К ДРУГИМ ЛЮДЯМ;
• Они могут относиться к людям, поступкам, событиям, переживаниям и словам других людей (любых, даже родных и близких);
• Можно использовать любые слова, выражения и вообще все, что вам в голову прийдет;
• Строго запрещено писать негативные слова и оскорбления О СЕБЕ.

Для чего мы все это делаем?
Мы признаем некоторые свои социально неодобряемые чувства экологичным способом. Чувства все признали, проговорили их для себя, обнаружили, тетрадь сожгли (perfect)

Как это работает?
Очень часто, формулируя мысль письменно, мы спокойно можем «проговориться» о самых сокровенных и абсолютно вытесняемых эмоциях. Зная, что тетрадь никто не прочтет, это еще быстрее получится сделать.
Я уверенна, что все великие романы были написаны именно так.

Почему это «работает»
Потому что, например, как сказала мне одна из моих потрясающих клиенток, православные христиане очень негативно относится к гневу и осуждает его открытое проявление. А здесь мы можем, совершенно спокойно, выражать любой гнев, так как цель этой практики не проявление гнева, а его, скажем, верная «утилизация».

На самом деле, гнев всегда «что-то скрывает», «верить» гневу и ярости нельзя. Они всегда на поверхности, а наша цель «увидеть», что же там «внутри».

Главная задача этой техники

• Обнаружить негативные эмоции, как таковые, их наличие;
• Признать эти чувства своими — я злюсь, я бешусь, я ненавижу, я не могу простить;
• Понять, почему я испытываю эти эмоции: от бессилия, от слабости, от невозможности преодолеть ситуацию, от того, что время решения этой проблемы давно ушло, но я так и не могу смириться с тем, как все закончилось;
• Найти то, что причиняет боль и вызывает эти эмоции, попробовать сформулировать для себя: это происходит потому, что я не могу защитить себя в таких случаях, это потому что произошедшее было несправедливо или подло и т.д;
• Попробовать рассмотреть свои эмоции не как что-то истощающее, а увидеть в них огромный ресурс — если я решу то, что мне причиняет боль и дискомфорт (поговорю, или наоборот, перестану общаться), я все свои силы «оставлю» себе.

Как долго вести
До тех пор пока не кончатся негативные эмоции (шутка).
Две недели ежедневно — это крайне необходимый минимум. Просто для того, чтобы «тень» заговорила. Наш диалог с вытесненным необходим нам, мы больше нашего образа, мы шире и значительно более глобальным спектром эмоций владеем, совершенно им не пользуясь.
А ведь ресурс не только в благости

Сиблинги«неравные равные»

Часть первая 

Братья и сестры в одной семье — огромная тема. И, с точки зрения обычной функциональной семьи: борьба за любовь родителей, конкуренция и отсутствие «права на горе», в отличии от родителей, так и с точки зрения дисфункциональной, например, когда это «замещающий ребенок», который родился «вместо» «ушедшего» брата или сестры. 

Я делаю много расстановок, так или иначе связанных с запросом про сиблингов, и эта тема меня не оставляет, и как единственного ребенка в родительской семье, и как мать двух сыновей, прошедшую все этапы конфликтов между двумя (что научно обоснованно, но до сих пор мне дико) абсолютно разными сыновьями.  

Если коротко, то, с системной точки зрения, каждая семья имеет определенную структуру и иерархию. С появлением каждого нового ребенка эти параметры претерпевают изменения: первый ребенок меняет ее полностью, а второй — тоже полностью, но уже иначе, так как первая ниша «в изменениях» уже занята его братом/сестрой. 
В общем, это может оказаться совершенно уникальной историей.

У каждого народа в языке отражено «различие» между детьми, например, у русских дети различаются по полу: братья и сёстры, а ранее различались и по возрасту, или порядку рождения — первак, вторак, третьяк и так далее. 

В психологию понятие «сиблинги» ввели Фрэнсис Гальтон и Альфред Адлер в XIX веке. Этим термином они обозначили детей одних родителей отдельной нуклеарной семьи: это родные братья и сестры, сводные братья, сестры, приемные дети. 
Постепенно были найдены разные психологические феномены, связанные с отношениями братьев и сестер: «конкуренция сиблингов», «статус сиблинга», «сиблинг-конфликт».

Основная идея, которая сейчас превалирует в науке, это теория о том, что идентичность сиблингов формируется по принципу поляризации. Те качества, особенности и характеристики, которые оказываются слабыми или провисающими у старшего ребенка в семье, часто оказываются развитыми у младшего. Все это происходит потому, что младший находится всегда «в тени» старшего, и поэтому формируется, как личность, этой самой «тенью». 

Что такое «тень»? Если мама ругает брата, что он «шляется», я буду сидеть дома. Если моя сестра отлично и легко учится, то я заброшу школу, то есть, братья и сестры начинают развиваться по принципу дефицитарности. Стратегия взять себе больше родительской любви: «посмотри на меня мама, я совсем другая», становится ловушкой для ребенка, его «клеткой», ведь ради любви родителей надо всегда придерживаться одинаковой «стратегии выживания».

Именно поэтому, чем сильнее разница, тем больше сиблинги нуждаются в поляризации и разделении. Истории про «у меня есть брат, но я его не понимаю, вот уже пять лет мы не общаемся», я слышала много раз, да и вы с ними тоже знакомы. 
Но, кроме живых сиблингов, в системной семейной терапии нам довольно часто приходится иметь дело с умершими сиблингами, история которых старательно «забыта» взрослыми, но ощущается детьми в самой полной мере.
 
В психологии это называется «эффект замещающего ребенка», и это была крайне популярная «помощь» в советском союзе, например, вместо горя по потерянным детям, родителям предлагалось: «Не убиваться, поскорее все забыть, и родить себе нового ребеночка». 

Если смотреть с точки зрения распределения мест в иерархии, то было некое место, которое «занимал» мой брат, а иеперь брата нет, и, чтобы получить любовь моих родителей, мне надо «встать» на его место.

Здесь и отказ от своей жизни и своих желаний. На такого ребенка родители возлагают ожидания «быть как тот, которого не стало и еще немного лучше». Груз этих ожиданий оказывается тем более невыносимым, чем дольше жил предшественник, чем больше родители идеализируют ушедшего и чем больше ожиданий возлагают на «замещающее чадо».

Кстати, именно таким ребенком был Сальвадор Дали, он родился ровно через год  после смерти старшего брата и был назван его именем. В своей автобиографии «Дневник одного гения» он пишет: «я хочу доказать себе, что я — это не мой покойный брат, что я — живой!..»

Мюррей Боуэн

Мюррей Боуэн (1913 – 1990) – выдающийся американский психиатр, психолог и психоаналитик, один из патриархов системной семейной психотерапии. В семье Мюррей был старшим из пяти детей. 

Он закончил Ноксвиллский Университет Штата Теннесси, по завершении которого в 1934 г. получил степень бакалавра. 
В 1937 г. Мюррей Боуэн заканчивает Медицинскую Школу в Мемфисе, затем следует интернатура по хирургии в Белевильской и в Грасландской больницах в Нью-Йорке. Всю Вторую Мировую Войну, с 1941 по 1946 гг., Боуэн прослужил в США и Европе, пройдя путь от лейтенанта до майора. Опыт, полученный на войне, способствовал тому, что область его интересов все больше смещалась от хирургии к психиатрии. 

В 1975 году Мюррей Боуэн основал Джорджтаунский Семейный Центр, бессменным директором которого оставался до самой своей смерти. Благодаря усилиям М. Боуэна и смелости, с которой он воспротивился господствующей в те годы тенденции рассматривать все аспекты человеческого поведения, опираясь только на теорию Фрейда, мир был вознагражден новой психологической теорией и радикально новым методом в психотерапии. 

Он разработал теорию семейных систем, которая отличается от классического системного подхода рядом существенных черт. Что радикально нового предложил Боуэн? 

Его теория сосредотачивается на эмоциональном уровне функционирования семьи, а не на социальном.  
Он вводит понятие эмоциональной системы, которую толкует как сложный чувственно-поведенческий комплекс, свойственный почти всему животному миру.

Человеческая семья может быть описана как эмоциональное поле. Термин «поле» указывает на сложность эмоциональных стимулов, передаваемых и воспринимаемых членами семьи на разных уровнях взаимодействия.  Kerr M.E., Bowen, M. «The Emotional System» in Family Evaluation. N-Y: Norton & Company, 1988.

Боуэн предложил концепцию сложной, структурированной и интегрированной системной теории семьи и семейной терапии, включающей 8 взаимосвязанных концепций:

• концепцию дифференциации «Я», учитывающую степень автономии или, наоборот, слияния одного члена семьи с другим (например, я осознаю себя как часть мамы, но вообще не понимаю какая я без нее);
• концепцию триангуляции, согласно которой в семьях наблюдается тенденция к образованию патогенных «треугольников» (триадических паттернов отношений, когда ребенок «решает» проблемы между двумя родителями, или любовница решает проблемы мужа и жены);
•  концепцию эмоциональной системы нуклеарной (или ядерной, что означает — из одного ядра) семьи, описывающую характерные паттерны функционирования в рамках одного поколения;
• концепцию  трансгенерационной (межпоколенческой) передачи патогенных паттернов; (это и была ветка, из которой выросли системные расстановки)
• концепцию проективных процессов в семье;
• концепцию эмоционального разрыва (когда одна ссора наследуется следующими поколениями);
• концепцию сиблинговой позиции;
• концепцию социумной регрессии (эмоциональные проблемы в обществе подобны эмоциональным проблемам в семье).

Уолтер Тоумен

Надо обязательно упомянуть известную теорию австралийского психолога Уолтера Тоумена. Его исследования семей легли в основу теории семейных систем Мюррея Боуэна.

Тоумен обнаружил, что сиблинговые позиции характеризуются количеством детей в семье, их полом, очерёдностью рождения, промежутками между рождениями. 
Каждой позиции присущ типичный стиль взаимодействия и одинаковая стратегия.
Основные позиции таковы:

• самый старший ребенок: старший из братьев, старший брат среди сестер, старшая из сестер и старшая сестра среди братьев;
• самый младший ребенок: младший из братьев, младший брат среди сестер, младшая из сестер и младшая сестра среди братьев;
• средний ребенок — мужского или женского пола;
• единственный ребенок — мужского или женского пола;
• близнецы: двое, трое, четверо, пятеро и т. д.

Основной тезис У. Тоумэна состоит в том, что все эти стратегии одинаковые, и, например, счастливо складываются супружеские пары, которые представляют определенные типажи (старший брат+младшая сестра и т.д). 

Также, он утверждал, что сиблинги учат друг друга осуществлять тесные взаимоотношения со сверстниками. Дружба у взрослых и выбор супруга(и), как и родительский стиль, сильно зависят от опыта, полученного ребенком сиблингом в детстве. 
Можно подробно почитать про эту теорию, она довольно занимательная. 

Есть, кстати, и другие теории, например, шведский психолог Элизабет Шенбек выделяет другой ряд сиблинговых позиций: единственный ребенок; функционально единственный ребенок, положение, когда разница между детьми составляет более 6 лет; близнецы; псевдоблизнецы, положение, когда разница между детьми составляет менее 18 месяцев.

Часть вторая

Но нас, с точки зрения системы, не всегда волнуют отношения сиблингов, нас волнует то, как проявляются кризисы в семье через их ссоры. Кризис «не видно», а ссора «видна». Этот феномен психологи называют «конкуренция сиблингов» или сиблинговое соперничество. 

На самом деле, ко мне никто пока не приходил с запросом: «Хочу наладить отношения с братом/сестрой», но, незаметно, эта тема возникает так часто, что невозможно ее обойти.

Это тема конкуренции: «наследство было разделено неправильно, моему брату досталось все, а мне ничего», «мою сестру папа любит больше», «мой брат — мамин любимчик» — невыразимо горячая. 

Тут важно понять одно — в одной семье сиблинги не получают родительской любви одинаково. Просто, благодаря тому, что роли у детей разные, отношение и финансовые потоки распределены по-разному, но любви недостаточно каждому из них. 
Поясню. 

Мама тревожится за младшего сына, всегда спрашивает о нем, возит подарки, дарит машины и «живет его жизнью», а старшую дочь даже забывает поздравить с днём рождения: «ну, ты у нас в таком не нуждаешься». 

В реальности, и дочь и сын обслуживают семейную «травматическую» воронку, просто с разных сторон: дочь, находящаяся на месте «агрессора», которого надо уничтожать, и сын под невыносимой гиперопекой (мы тебе дали все, делай как мы скажем).
Сын пытается вырваться, дочь ревнует, ненавидит брата и завидует ему. В целом, семейный травматический паттерн отлично «кровоснабжается», семья «живет» повторением травмы из прошлого. 

А какой выход, спросите вы?
Расставить и посмотреть, скажу вам я. 
Потому что то, на «чьём месте» могут отказаться сиблинги вещь непредсказуемая. 
Например, очень часто, старшая дочь оказывается в переплетении с отцом матери — агрессивным, пьющим мужчиной. Поэтому мать «ненавидит» девочку с самого детства.

Что же происходит? Мать, испытывая потребность в любви и внимании своего отца, через патологические  паттерны поведения, сама «создает» привычного агрессора рядом с собой. Девочка растёт «бойцом, своим парнем», но отношения с мамой совсем не складываются, и есть запрос: «Хочу понять, почему не могу общаться с родителями». 

В общем, изучение семейной системы через практику расстановок может выявить поразительные вещи и помочь человеку перестать снова и снова попадать в «стратегию выживания».

Генри Абрамович

Генри Абрамович – юнгианский аналитик, профессор университета Тель-Авива, преподаватель медицинской школы Тель-Авива, разрабатывает теорию архетипа сиблинга, называя ее континуум сотрудничества-соревнования.
В книге «Сиблинговые связи» (TheSiblingBond) Банк и Кан разработали более подробную типологию «Модели идентификации и отношений между братьями и сестрами». Эта структура основана на степени идентификации (близкой, частичной, далекой) и типах отношений.
Они различают восемь основных моделей в континууме сотрудничества-соперничества, начиная от полного слияния до невыразимой враждебности:

• Сплавленные близнецы: «Мы – как единое целое, мы одинаковые. Между нами нет никакой разницы»
• Размытое слияние: «Я не уверен, кто я. Может быть, я могу быть таким, как ты».
• Поклонение идеальному герою: «Я так тобой восхищаюсь, что я хочу стать таким, как ты».
• Взаимозависимость, преданное принятие: «Мы с тобой похожи во многих отношениях. Мы всегда должны и заботиться друг о друге, несмотря на наши различия «
• Динамическая независимость, конструктивная диалектика: «Мы похожи, но разные. Это является сложной задачей и создает возможности роста для нас обоих».
• Враждебная зависимость, деструктивная диалектика: «Мы во многом отличаемся. Мы не особо похожи друг на друга, но мы нужны друг другу в любом случае»
• Жесткая дифференцированность, поляризованный отказ: «Ты так отличаешься от меня. Я не хочу зависеть от тебя и я никогда не хочу стать таким, как ты»
• Отречение, де — идентификация: «Мы полностью отличаемся друг от друга. Я в тебе не нуждаюсь, ты мне не нравишься и мне все равно, если я никогда не увижу тебя снова»

часть три

«Невидимые дети». Это, конечно, одна из самых сложных, и часто встречающихся тем в расстановках — ушедшие, нерожденные, абортированные дети одной семьи, в сложной иерархии «состоящие» в одной системе. 

То, каким образом, их «не жизнь» отражается на реальной жизни живых детей, впечатляет.
Тут мы возвращаемся к теме «маминой тьмы», и здесь вопрос вообще не про то, что «грех матери» «упал» на ребёнка. Полевые процессы не социальны, в них нет таких замороченных понятий как грех или святость. 

Мать не смогла прожить в полной мере большое количество чувств, связанных с этим самым не пришедшим в систему ребёнком. И система «требует» чтобы эти чувства были прожиты кем-то. 

Ребёнок (невидимый сиблинг), тоже часть системного процесса семьи, он не родился или «ушёл» тоже не «просто так», он «вынес» из системы боль, «разряжая» её для семьи своей целостностью (ведь он ещё не родился, значит — не имеет человеческого раскола). То есть, чтобы система имела силы полностью не упасть в воронку огромной боли. 

Мать смотрит в «тьму» системного процесса, а не на живого сына или дочь рядом. 
Живому ребёнку ничего не остаётся, кроме как «встать» на место ушедшего, чтобы мать его «увидела».
Так часто организуются «переплетения».  

В моей практике, сложно сказать почему, переплетения с нерожденными или рано ушедшими сиблингами, чаще всего обнаруживали себя диагнозами: от диабета и астмы до аутоиммунных заболеваний. 
Ещё раз скажу про синдром «потерянного близнеца». Недавно он проявился в одной из работ, неожиданно, как неспособность девушки обрести «хорошую» парность. Все симптомы «потерянного близнеца» у неё были лет до семи, она точно знала, что где-то есть ее брат, представляла себе их встречу, мечтала о близком друге.  

То есть, ее брат, скорее всего, умерший в родах (врачи не показали юной матери второго ребёнка, хотя беременность выглядела как многоплодная), «создал» в ней место, куда мужчина приходил как брат, а не как партнёр. 

У нее были, буквально, прекрасные, дружеские отношения с двумя мужьями, которые видели в ней «потерянную сестру», а не женщину. И она каждый свой брак воспринимала как «что-то не то». 

Выход из такого переплетения виден в процессе расстановки, ясность такой истории можно обнаружить, и «разомкнуть» то, что, в буквальном смысле, мешает жить.

Современный израильский автор Бенджамин Таммуз описывает крайний случай теневого брата, иллюстрирующий сплавленных близнецов: Я всегда хотел всего того же, что и мой брат, и всю мою жизнь я ему завидовал и пытался ему подражать… Существовал ли я вообще? Возможно ли, что я был всего лишь мечтой о моем брате?

Про терапию ранней травмы

Вопрос «Зачем лезть в такую травму, ведь все давно прошло и нет никакого смысла предьявлять претензии к давно минувшим проблемам»? 
Давайте поговорим про суть терапии. Каждый человек, однажды, сталкивается с серьезной проблемой, «повторяющимся сценарием» или сложностью, которую он не в силах преодолеть. 
Как правило, все эти сложности крутятся вокруг четырех-пяти основных человеческих областей:

• денег;
• отношений/секса;
• успеха/неуспеха в профессии;
• реализованности в жизни и творчестве;
• ощущения нужности/ненужности;
• ощущения безопасности/небезопасности;
• материнство/легитимизированный отказ от него;

Когда мы, в терапевтическом процессе, доходим до «корня» этого  «повторяющегося сценария», оказывается, что он весь в той самой ранней травме. В самом сильном детском опыте отвержения, насилия или потерянности. 
Тут надо оговорить. 
Поиск причин своих проблем не равен обвинению родителей. Родители жили как могли. Они не читали Гипенрейтер и не слушали нейропсихологов. 
Корень наших бед в потере безопасности и отказе от себя, в желании эту безопасность найти. Родители наши делали что-то (в некоторых случаях это было действительно ужасно), а мы подчинялись из любви и желания защиты: «да, он меня бьет, но ведь он мой папа, может он однажды перестанет, поймет, как я терпел и полюбит меня, как я мечтаю».Вот тут  мы «фиксируем» травму, которая «закрепляется в теле»
Поиск причин своих проблем — договор с собой о том, что понимая, как устроена травма, мы отказываемся поддерживать привычный сценарий.
И мы, не используя терапию, или, например, практику йоги/медитации (то есть — когнитивной интроспекции, или самоанализа) не имеем никаких возможностей до этой травмы докопаться.
То есть — мы не сможем дождаться момента, когда оно «само пройдет», оно не пройдет, оно само не разрешится, оно не исчезнет.
И в этом, конечно, месте, и зарабатывает весь инфобиз, который внушает, что все могут стать миллионерами.
Не могут.
Даже больше скажу, при грамотной терапии вы поймете, что вам это не нужно.

Все, что нам нужно:

• обнаружить травмирующее событие;
• понять, как оно превратилось в «повторяющися сценарий» (то есть регрессию в детское травмированное состояние);
• «разобрать» этот сценарий на триггеры;
• «обнаружить» телесную реакцию на эти триггеры
• поработать с каждым из них;
• выйти из регрессии на «плато» (стабильное состояние);
• дать себе время «отгоревать»;
• научиться распознавать триггеры и возможную реакцию на них, используя самые разные методы (можно и без терапии).
• понять, что вы хотите от себя и своей жизни!

Что бы я еще хотела отметить?
В любом методе, какой бы не рассматривали, терапия ранней травмы всегда приходит к телесной помощи, помимо психотерапевтической или фармакологической. 
Почему?
Ранняя травма оставляет телесный травматический след. И мы его исследуем и находим чаще всего сначала в теле, потом в голове, потому что ранние травмы довербальные, они получены тогда, когда человек еще не разговаривал. И, из-за триггера, он внезапно обнаруживает себя в регрессии.
Что такое регрессия? 
Регрессия, это когда мы «проваливаемся» в свой привычный «травматический» сценарий, и не понимаем, как мы там оказались.
Что важно знать? 
Сценариев у нас, как правило, несколько, и все они поддаются терапевтическому воздействию. 
Для этого мы проходим долгий путь от «большой истории» наших предков, в моем методе это называется «травма больших систем», до нашей личной травмы и нашего способа обработки этой травмы.

Я надеюсь, вы понимаете разницу? Да, у бабушки была травма, она изменила мою маму и она и з м е н и л а  м е н я.
И с бабушкой и мамой/дедушкой и папой и так далее, я ничего не смогу сделать, я отказываюсь что-то делать. 
А вот с собой я могу!
Получается, что настоящая терапия, это тяжкий опыт признания того, как я: 

• получил «большую» травму от предков;
• смог ее «обработать», «приземлив» ее в свою травму — раннюю, говоря расстановочным языком, переплетение «закрепляется» в момент ранней травмы;
• понял что за травма и как я ее обрабатываю;
• понял как я регрессирую (как и когда впадаю в диссоциацию);
• понял какие триггеры приводят к этому;
• научился с этим комфортно жить, из своих выборов

Вот все сейчас пишут про «чистку рода», во всех пабликах, спасибо ЕВ, подкинула темку. Как говорят, волна пошла и нас накрыло.
Я вообще не против такой ритуализации «прощания» с семейными переплетенями. Но, сами по себе, эти манипуляции ничего не дают. Травма уже внутри вас, мы же занимаемся трансгенерационной передачей травмы. 

Хоть вычисти там все до самого распоследнего деда, в итоге вы прийдете к самому себе и к проблеме изменения своих реакций — трудно, с усилиями, но работа только с собой. 
На бабушку не свалишь.
Именно про это будет мой курс по ранней травме. 
Поэтому, когда меня спрашивают про раннюю травму — почему она? Я отвечаю, а вы разве знаете какую-то еще? 
Начнем с 20 ноября.

Некоторые мысли после семинара Франца Рупперта «Я хочу «Я хочу жить, любить и быть любимым». 

Я разделю текст на две части. Первая имеет общий характер, вторая касается профессионального сообщества расстановщиков и шаманов. 
Часть первая
Стратегии выживания
Я еще раз повторю, что одной из самых важных мыслей Франца было то, что никто из нас не выбирал родителей и то, что они с нами сделали. 
И фраза всех *баных «богинь»: «Твоя душа выбрала этот опыт» —  это ретравматизация человека (или клиента). Человек, который пострадал, словно погружается в вину за свою травму, словно не его травмировали, а он сам «так захотел», это то самое, классическое, про «сама виновата, что юбку короткую надела». Если вам такое скажут где-то, то валите оттуда, теряя тапки, там вам не помогут, даже если духовность хлещет из всех дыр. 
Это не «душа выбрала», а стратегия нашего детского выживания. Детские стратегии превращаются во взрослые повторяющиеся паттерны поведения. Вот то, как я описывала персонажей из сказок, это и были эти самые стратегии, превратившиеся в болезненно повторяющиеся жизненные сюжеты. 
Вторая важнейшая мысль, что самое большое «движение», которое мы можем дать себе, это признать давно и качественно подавленные чувства. *шепотом — те самые «отколовшиеся» детские части. 
Где они водятся, эти самые-самые? Вокруг мамы, конечно же. Потому что ненавидеть ее нельзя, запрещено обществом, всячески табуировано, даже если она была монстром. Она же «жизнь подарила» и вообще, у нас культ матери во всех смыслах. 
Получается такая ментальная западня: мы критически зависим от мамы и ее мнения, как дети, чтобы сохранить лояльность мамы, получить ее любовь любой ценой, мы готовы сделать что угодно (это и есть раскол), и даже считаем это «нормальным», а потом обнаруживаем себя без сил и денег. 
В первый день семинара я обнаружила, что мне трудно выдерживать «встречу с собой», я поняла, что мне больно. И я не могла «обьяснить» себе эту боль, это же тема всех хорошо диссоциированных детей, требовать всему логичного обьянения, так как мамин хаос так разнес душу, что мозг держится за логику. 
А во второй день меня сначала выбрали заместителем, где я сначала просто рыдала час (удивившись сама) и я вслух сказала из заместительского восприятия «я»: «Мама, я тебя ненавижу, а больше я ничего не чувствую». 
Это было так мощно, что я вышла гулять в перерыве, и мне казалось что я совсем другая, хотя плакать не хотелось прекращать, настолько сильные чувства охватили. 
А потом меня выбрала лотерея и Рупперт сделал для меня процесс, в котором не было ничего, чего я не знала бы, но то, как я это переживание прожила всей собой — вот это изменение со мной навсегда. 
Это было как в буддизме, это нельзя описать никаким другим словом, кроме как обнаружение, это не логика, не эмоции, это та самая ясность в признании факта. 
Но она не вербализируется, это, блин, глубочайшее изменение в признании, там много всего — смирения, проживания, переживания, и много того, что больше слов. 
Поняла ли я, как это устроено? Да. Пробую ли я так делать? Да, сегодня даже на групповой интервизии делала. 

Часть вторая
Я хочу жить
Очень часто мои коллеги увлечены чем угодно, кроме боли человека, который пришел на сессию. Своим могуществом/беспомощностью, своими талантами, своими надеждами на «хорошую маму», которая одобрит этот талант, своими доходами. И много чем еще. 
И боль клиента это только такое «побочное явление», фокус с которого всегда  уплывает. Особенно в результате хорошей расстановки. 
В работе помогающего практика очень много концептуализации. Все озабочены технологией, своими достижениями внутри этих технологий и вообще собой. 
Иногда, читая чат спецов помогающих профессий, я поражаюсь — насколько все озабочены собой и своей коллегиальностью, а не тем, как их клиентам после расстановки. И как они отмораживаются от результата. Типа — ну, поле-то умное, оно «знает». 
(здесь непечатное)
Вы никогда не станете умнее поля, но нужно точно знать, что вы с человеком в расстановке делаете и как. И точно знать, что вам доверили работу с самым нежным, самым трепетным, тем, что психика блокировала много лет. 
И, конечно, я понимаю, что мои коллеги шаманы, также как и мои коллеги телесники (йоги, соматические терапевты) ближе к людям, потому что они дают не только помощь ментальную и энергетиечскую, они дают телесный инструмент справляться.
В шаманизме нет концепций. Есть, вернее, но они настолько общие, что нашему хитрому мозгу сложно за них зацепиться, потэтому «шаманизму» так много учат и этому нельзя научиться. Это чувствование чужой боли, сопереживание и желание помочь, сохраняя баланс в огромной системе Бог-Люди-Духи. 
Опыт, как говорится, истинного «я». 
Можно ли этому вообще научиться? 
По мне — нет. 
По факту это есть в шаманизме совершенно точно. Как архаическая практика оно точно сохранила вот это самое переживание. И туда надо просто идти и нарабатывать, с трепетом, это чувствование. 
Это, опять же, по моему мнению, внеконфессиональная тема, хотя готова поспорить. То, что там везде присутствует Бог — и не как «вселенная» или какие-то обезличенные симулякры — это точно. 
По сути, концептуализация: «христиане вот так молятся» или «мусульмане вот так выглядят, а остальное харам», вообще не отличается от концептуализации «расстановщик кланяется Роду, а клиент должен сделать поклон отцу и матери». 
А движение начинается там, где вы с клиентом вне любой концепции.
Он человек, который страдал, вы человек, готовый ему сопереживать, а Бог единственный свидетель ваших отношений. 
Поэтому пихать клиента в поклон и «дорогие родители, спасибо за жизнь» это г*вно, товарищи, и Рупперт мне это еще раз подтвердил. А сказать «мама, я тебя ненавижу, ты всю жизнь мне сломала» — это, блин, движение к жизни. 
А не наоборот. И это переживание, что вообще-то можно, и пора жить самой, не ожидая этой гребаной любви. 


Стоило пойти на этот семинар по одной единственной причине — послушать как Франц говорит слово «мама». В звучании этого слова столько нежности, силы, любви и принятия, что оно до сих пор звучит в моей голове. 

«Воплощения. Системная расстановка, телесная работа и ритуал».
Издательство: Институт консультирования и системных решений, 2016 г.
Серия: Системная терапия и консультирование
Составители: Гуни Лайла Бакса, Кристина Блюменштайн-Эссен, Астрид Хабиба Кресцмайер.
Взяла в отпуск эту книгу, просто первую на полке, за время учебы я их купила штук двадцать. Получилось, что познакомилась со всеми «большими немцами», книга сделана на основе докладов конференции в Вислохе.

Для начала оговоримся, что термин «большие немцы» появился в мировом расстановочном сообществе после того, как метод стал очень популярен, и семинары стал вести не только Берт Хеллингер, но и его соратники. Процитирую Елену Веселаго, текст из ее ЖЖ: «У Самого Хеллингера нет учеников. Были соратники – те самые Большие Немцы: Гунхард Вебер, Герхард Вальпер, Хантер Бомон, Марианна Франке, Рахель Шлоссер, Микаэла Каден, Гунхильд Бакса и другие.» 


Прочитав книгу я получила ответ на вопрос: «почему никто не пришёл на смену» этим людям.
«Большие немцы» = большие учёные. У Киббеда докторская степень по философии, у Гаснер докторская по психиатрии, у Гуни Лайла Бакса степень по философии. Вообще у всех у них нет образования (гуманитарного или медицинского) ниже нашего кандидата наук.

Это так, ремарочка для тех, кто считает что достаточно просто «чувствовать», я без подкола. Конечно, чего бы нам тут не «просто чувствовать», когда метод тридцать лет вытачивали супер-умы и теологи-монахи уровня Хеллингера. Мы пришли на готовое. Я принципиально подчёркиваю этот факт, мы не в своей лично системе работаем, нам дали, мы научились.

Киббед, вообще, пишет о том, что вся наша жизнь это расстановка, и трудно найти момент, когда мы учимся «замещающему» восприятий. Это умеют все люди без исключения. Просто остальные не знакомы с принципами метода.
Систему придумал человек, который смог молитвой «прозреть», а доработали те, кто безупречно владел мозгом и хотел эту молитву «вплести» в понятный себе контекст. Честно говоря, самые талантливые западные учёные. Спасибо, Господи, как говорится.

Книга очень сложная, фактически сборник по философии для младших научных сотрудников.
Я небольшие тезисы делала, с вами с радостью поделюсь.

Первое. Большое внимание к телу (не как у Берта Хеллингера) и включение тела, внимание к восприятию заместителей, наблюдается у Вирджинии Сатир и находящейся под ее влиянием грацкой школы расстановочной работы (Бакста и Эссены), а так же у Шпарер+Киббеда.

Ева Маделунг. Тело как инструмент системного восприятия.
Описание философских систем, на основе которых появились Расстановки: Мерло-Понти, Франциско Варелла. Появление буддистких систем в западном восприятии. Включение тела в развитие метода. Хеллингер делал высказывания, что порядок нам уже «задан», так же как он задан дереву, в том числе и в телесном (росте и цветении) выражении. Тело есть выразитель естественного порядка.

Ричард Бейкер. Воплощение пространства.
Без тела нет опыта. Общий порядок даётся нам через тело, оно — инструмент восприятия, выразитель воспринятого.
Ум и тело не есть одно и не есть два, это отношения, которые можно культивировать.
И отсюда может начать работать осознанное присутствие «отождествляй себя с пространством, и тогда не будет такого места, которое будет отдельно от тебя».

Матиас Варга Фон Кибед. Тело как орган восприятия в системной расстановочной системе.
Кибед пишет, что есть четыре типа системно-зависимых форм восприятия представляемых систем.
Первая — замещающее, оно всем доступно. Кстати, он пишет, что чем чаще и больше работает одна и та же группа, тем лучше ее результаты (привет, годовой курс у Васильева, и нам, девы, вообще нельзя бросать, эффективность со временем только растёт).
Второе — рецептивное восприятие. Если очень упростить, то есть тот, для кого делается расставка, и те, кто участвуют, на второстепенных ролях. Главная перспектива (запрос конкретного клиента) его взгляд на все — это и есть рецептивное восприятие.
Третий тип — интереагирующее (восприятие самого расстановщика), которое Киббед считает очень важным. Коротко — взаимодействие поля расстановщика с полем системы. (Тут я позволю себе замечание, что не зря, не зря Елена Викторовна говорит о технике безопасности — это точно оно: мы сами вносим с процесс столько «своего», что наши собственные «системы очистки» вообще должны быть на первом месте. Ну, если вы конечно не пришли в метод решать свои задачи. Я таких вижу. И, да, восприятие «я зашла в поле и стала чистая и невинная и работаю с духами аки ангел небесный» ЛОЖНОЕ. Мы все своё заносим и всем своим работаем, это не хорошо, не плохо, факт.)
Четвёртый тип — модулирующее полевое восприятие.

Мы ощущаем все тонкие взаимодействия внутри системы Расстановки и должны с величайшей осторожностью соприкасаться с «тканью чужой судьбы».

Мета-Расстановки в полярности убеждений (это про тетралему) можно поставить три большие силы — любовь, познание, порядок. Этот метод очень подходит для тех случаев, когда конкретные люди и их переживания невыносимы (убийство, геноцид), можно перенести все это на «уровень выше». То, что ЕВ называет штуки. Можно ставить вот такие, конкретные.
Пишет о важности безоценочного подхода.

Интересная статья Зигфрида Эссена про театр, психодраму, в общем, тоже про мысль Киббеда что все вокруг расстановка. Узнала что мой любимый Питер Брук пользовался идеями тех, кто создавал и расстановки в том числе.

Гуни Лайла Бакса. Сначала описывает классический «путь героя» как основную ритуальную систему. Зов — неведомое — смерть/трансформация — возвращение в новом качестве.
Каждая система (от атома до системы галактик, включая все живое и не живое) может сохранять свою автономию и индивидуальность, при этом — активно приспосабливаясь к сообществу других систем через коммуникацию с ними.
Это две разнонаправленные задачи создают напряжение. Это и есть поле, как я понимаю. В этом месте открывается другое измерение, которое ведёт в глубину, то есть в этом месте возможна трансформация. (Если пользоваться языком нью-эйджа, да, мы постоянно существуем в пространстве возможностей, ха-ха-ха).
Всё взаимодействие в поле решается «порядками», то, что Хеллингер называл законом иерархии. Ритуалы несут в себе знания о порядках не на интеллектуальном уровне.
Расстановка работает в поле «между», Бакса это описывает как «сидит на заборе».

Манфрид Кремзнер, этнолог, про ритуалы.
В африканском понятии «семьи» нет временного ограничения, в семью входят все жившие до, живущие сейчас, все те, кто будут жить. (Доопытно человек получает значение, что его включённость в семью вечная. Думаю, в этом есть огромная эмоциональная устойчивость африканцев).
Есть социальный мир людей, есть мир «знающих систем» — предки, божества, духовные сущности.
Шаманское искусство врачевания считается старейшим целительским искусством человечества.
Шаман всегда действует за пациента, берет на себя его боль, встречаясь с его духами (как заместитель)

Астрид Хабиба Кресцмаер. О благословении тела (духовные традиции Бразилии).
Любопытное замечание, что шаманское течения, в которых принято экспрессивное телесное выражение происходят из тех культурных пространств, где женщины и женское занимают признанное место в обществе и публично участвуют в принятии решений. (Тут я ярко вижу собственное неприятие женской ритуальной схемы и доверие к мужскому типу разрешения. Слёзы, вопли, отрывание волос и трагические всплески для меня в работе мало приемлемы и сущностно фальшивы. Могу это даже признать собственной слабостью.)

Кристина Эссен даёт описание шаманских ритуалов индейцев чероки «Цветущее дерево», там есть любопытное замечание, что у людей, с точки зрения чероки, есть четыре щита — четыре точки зрения на то, как мы воспринимаем мир. Цель ритуала привести все четыре в состояние баланса.
Женщина несёт перед собой взрослый «женский щит» (север), «щит маленькой девочки» позади себя (юг), справа у них «щит внутреннего мужчины» (запад), слева «щит внутреннего маленького мальчика» (восток). У мужчин расположение обратное: перед собой взрослый «мужской», сзади «маленький мальчик», слева «щит внутренней женщины» (восток), справа «щит маленькой девочки» (запад).
Она описывает сначала ритуал, а потом, как С помощью этой системы она выработала свой личный расстановочный метод (интересный).

Гуни Лайла Бакста
Ритуал как танец с энергией жизни.
Описывает процесс использования конкретных ритуалов племени Дагара из Буркина-Фасо, с помощью их старейшины и шамана, в расстановочной работе.

Закончить хотелось бы вот чем: тело это главный инструмент расстановщика, тело есть его опыт, воплощённый в восприятие, именно всё тело (опыт телесный, душевный, интеллектуальный) входит в «транс» в диаде, совсем не ум.

Точнее, в идеале, от нас требуется работа местом соединения тела, речи и ума, а это уже высочайшее требование к медитации в буддийских традициях.
Но если упростить понимание, то в работе участвует опыт тела через душу ума.
Очень простая мысль, но меня впервые посетила.
На западе люди с трепетом относятся к интеллекту, и только сейчас, с йогой, множеством телесных практик, восстанавливается баланс уважения и к телу.

А еще хотелось бы напомнить слова Хеллингера: «Расставлять нужно со страхом и трепетом».